Услаждайтесь,
опьяняйтесь цветами,
которые с вами.
Украшайтесь,
из цветов ожерелье сплетая.
Как свежи они в пору дождей
и свои лепестки раскрывают.
Вон пролетает птица;
трещит и трезвонит,
дом Дарующего Жизнь хочет проведать.
Только цветы нам услада,
только одни наши песни сердца печаль утоляют,
даже тоска их боится.
Их вечный Дарующий Жизнь создает,
их сотворяет высший судья.
Цветы пьяняще радостны для нас,
не смеет к ним приблизиться тоска.
Цветы и песни —
богатство наше и украшенье.
Цветы весною
придут украсить наш путь короткий.
Счастливо сердце мое наконец:
слушаю песню, гляжу на цветок.
О, если б им не увянуть вовек!
«Это он, это он-то истин?» —
восклицает иной в бреду,
о, Тот-кем-всё-дышит.
«Истин? Неистин?» — так они говорят.
Только бы не сейчас нашим сердцам горевать.
Как бы ни был он истин,
они говорят — неистин.
Будет презренье ответом Того-кем-все-дышит.
Только бы не сейчас нашим сердцам горевать.
Ax, чему быть — тому быть.
Не найти утешенья мне здесь, на земле.
Я родился, как все,
в мир пришел, как любой человек:
безутешность одну
суждено мне узнать
на земле, населенной людьми.
Други мои,
можно участья в ближнем искать лишь на земле.
Кому пришел черед, кому придет –
как пожелает Дарующий Жизнь.
Мы все однажды в дом его уйдем,
о други, будем добывать утехи!
Ах, уходить-то ведь мне одному,
я совсем одинокий уйду в его дом.
Доведется ли новые беды сносить?
Или там нам откроется мир
без забот и скорбей?
Сколько в мире людей,
столько с ними живет мук,
печалей и бед.
Доведется ль кому увидать мир
без слез и скорбей?
Спрашиваю я, Несауалькойотль:
разве мы живем с корнями в почве?
Нет, не навсегда мы на земле — только ненадолго.
Из нефрита будь — искрошится,
будь из золота — источится,
будь из перьев кецаля — обдерутся.
Нет, не навсегда мы на земле — только ненадолго.