Мастерская Внутренней Силы
Если ты оказался в темноте и видишь хотя бы самый слабый луч света, ты должен идти к нему, вместо того, чтобы рассуждать, имеет смысл это делать или нет. Может, это действительно не имеет смысла. Но просто сидеть в темноте не имеет смысла в любом случае.
В. Пелевин
ЭТО оказалось настолько сильным, что уже к исходу первого дня я понял - ночные клубы могут отдыхать. Так же как боулинги и бары, крутые “тачки” и шикарные женщины, вся моя задерганная городская жизнь. ЭТО - работает, странным образом превращаясь в колоссальный оттяг вместо привычного уик-энда с его традиционной сауной, пивным баром и “Формулой 1” по телевизору, вместо воскресной ругани с тещей и тупого валяния на пляже. Меня не душат запахи никотина и вяленой рыбы, сдобренные пивной отрыжкой, мои легкие жадно вдыхают чистый и свежий воздух СИЛЫ.
Я иду по ночной лесной тропе, иду след в след за впереди идущим. Точнее - впереди идущей. У нее красивые бедра, но мысли не сворачивают на привычный путь. Эта незнакомка для меня сейчас просто напарник, как и тот, чье дыхание я слышу за своей спиной, как и все те, кто идет впереди и сзади меня. Мы одно целое и наши шаги едины, легки и упруги.
Молчаливая цепочка странных людей тихо скользит по ночному лесу. В лунном свете мелькнула тень - это огромная сова скользнула в полете между стволов и села на ветку, внимательно оглядывая нашу странную процессию. Я заметил ее еще полчаса назад и с тех пор она сопровождает нас, перелетая с дерева на дерево. Впрочем, как давно она присматривает за нами, сказать трудно. Время сейчас течет иначе, его просто не замечаешь. Наверное, это один из побочных эффектов той походки, которой мы идем, Походки Внимания - старого способа походки индейцев. Тех самых, что являются наследниками древних цивилизаций инков, майя, а может, страшно подумать, даже самих атлантов.
Древние вообще знали больше о том, как устроен этот мир, и что собой представляет человек. Об этом говорит хотя бы тот факт, что мысли и идеи старого индейца по имени Хуан Матус с легкостью завоевали за считанные годы половину “цивилизованного” человечества. Я тоже когда-то читал Кастанеду и проникся кое-чем из этих историй, но одно дело - быть “диванным воином” с книжкой в руках, другое - испытать это на себе.
Наш инструктор ведет тренинг не по книжкам, он летал за океан и получал знания из первых рук, чтобы иметь право вести нас сегодня по ночному лесу. Он не похож на армейского старшину, он не выжимает из нас последние соки, понимая, что люди все-таки собрались на выходные. Он делает все как-то мягко и незаметно, но еще не закончились первые сутки тренинга, как я уже уверовал - древние были очень конкретными ребятами. Не зря само слово толтеки означает “люди знания”.
Теперь и я немножко толтек. Я сажусь под елочку, завязываю себе глаза и жду, когда в лесу раздастся волчий вой. Это должен завыть мой напарник, которого мне надо найти вслепую, подвывая волком в ответ. Большинство из нас познакомились только сегодня, но днем я случайно узнал, что в городе под началом моего теперешнего партнера работают человек двести и он владелец пары очень известных фирм с солидным оборотным капиталом. Но сейчас он завязал себе глаза и готовится выть волком. И не от тоски.
Мы все разбились по парам и у всех задача одна - найти друг друга по голосу, подражая зверям и птицам. У каждой пары - свой звук. И вот лес вздрогнул. Закричали птицы, зарычали тигры и медведи, заорали обезьяны и дикие кошки. Плохо опознаваемый мной голос непонятного зверя видимо и есть крик волка. Ну, где же ты, мой серый собрат?
В жизни не думал, что так обрадуюсь в ночном лесу волчьему вою. Прочищаю горло, вою в ответ и встаю. Хорошо, что не попросили идти на четвереньках, но первые шаги даются тяжело. Страшно ступить не туда, страшно напороться лицом на сук. Но я уже не тот вчерашний, замордованный проблемами жалкий горожанин, я уже кое-что умею и кое-что чувствую. Очень быстро мои ноги будто обретают глаза, а руки мягко отводят от лица невидимые ветки. Ноздри раздуваются, почувствовав вдруг лавину лесных запахов, уши радарами вцепились в цель, и я неудержимо иду на волчий зов и вою сам так, будто в детстве меня отправляли на каникулы не к бабушке, а в волчью стаю. Я даже успеваю вслепую порыкивать на прочую фауну, попадающуюся мне на пути. Ну, здорово, волчара! Наши лапы наконец-то нашаривают друг друга. Не знаю, радовались ли бы настоящие волки подобной встрече, как радовались мы.
Нас щадят. Мы возвращаемся на ужин в затерянный в лесной глуши пансионат, где можно поспать на нормальной кровати с белыми простынями. Но я вижу, как после обильной еды несколько человек выносят на улицу спальные мешки и устраиваются на ночлег под открытым небом. Я и сам чувствую, что запирать себя сейчас в четырех стенах… Как-то это неправильно. Учту, в следующий раз возьму спальник. А сейчас сгодится и кровать.
Проваливаюсь в сон, будто прыгаю с парашютом. И несет меня купол над древними пирамидами, и веселые толтеки приветственно машут мне снизу. Земля встречает ласковой зеленой поляной, на которой уютно расположились и соображают на троих Карлос Кастанеда, Виктор Санчес и Теун Марез. Но я чувствую, что лишним здесь не буду, теперь я среди них свой, и шагаю к ним, и получаю свой стакан, и…
Сон гаснет, будто кто рубильник опустил. Черт, я же табу нарушил! На тренинге нельзя пить, и курить нельзя, не говоря уже об употреблении кактусов-галлюциногенов. Нажраться пейотля и заблевать все вокруг не значит стать толтеком. Но сон жалко, надо было корифеям толтекских практик внутреннюю дисциплину продемонстрировать, отстранить стакан мужественно, может какими секретами поделились бы…
Но секреты ждать себя не заставляют. После завтрака опять в лес. Книжные знания в этом деле вещь эфемерная, запоминается только то, что практикуешь.
Удивительно, как три десятка человек за такое короткое время становятся своими в доску. А ведь все приехали по разным причинам: кто-то потому, что это стало модным, для кого-то это просто способ недорого и прикольно оттянуться, а кто-то застрял на жизненном перекрестке и ему нужен пинок, чтобы выбрать правильное направление. День пролетает как одно мгновение, мы играем в странные игры, после каждой из которых представление о самом себе понемногу меняется. Говорят, что Атлантида навернулась тогда, когда тамошние толтеки стали пренебрегать этими игрушками, и именно поэтому миру дан шанс ознакомиться с ними сегодня. И наступает вечер, и снова появляется сова, как дух этого леса, и я растерянно смотрю в ее глаза и думаю: Эх, ведь будешь рассказывать - не поверят!
Мы сидим у костра и разговариваем с огнем, потому что это становится мерой искренности. Эта мера переносится и на общение друг с другом, да так, что как-то по новому оцениваешь слова Иешуа: ”Правду говорить легко и приятно”. А отсутствие лжи странным образом приводит к отсутствию страха перед смертью. Зачем бояться того, кто может стать твоим главным советчиком? И ночью, сбившись в стаю лисиц из старинной индейской легенды, мы справляемся со всеми страхами, и встречаем смерть лицом к лицу под грохот индейского бубна, и она отступает, признав в нас не жертву, но равного себе охотника. И нет здесь сейчас бизнесменов и врачей, крутых и интеллигентов, домохозяек и профессоров психологии, ничего не значит твой “мерседес”, должность и цифра в налоговой декларации. Есть только простые и ясные истины о жизни и смерти и единение людей перед лицом опасности. Есть мудрость, которую можно постичь только так. И когда мягкий шелест крыльев проносится над головами и растворяется между звездами и верхушками сосен, я чувствую всей своей новой шкурой улыбку мудрой совы. И когда меня с завязанными глазами подводят к краю пропасти, я делаю то, ради чего и приехал на этот тренинг – Прыжок к своему Я. И небо согласно легло под мои крылья…
…Запах леса и костра выветривается быстро, но правильные вещи, познанные тобой, остаются в крови. И когда я еду по вечернему городу мимо огней ночных клубов и стаек путан, я никого ни в чем не упрекаю и ничего никому не навязываю. Жизнь - она всякая бывает и всему свое время. И я спокойно паркую машину, и захожу в заведение, и опрокидываю стопку, и даже оставляю полсотни фишек толстомордому крупье, но меня совершенно не колышет, в какую ячейку упадет шарик. Он уже упал, куда надо, потому что я вижу сквозь зеленое сукно стола цепочку странных людей, идущих по ночному лесу, я слышу бой индейского бубна и шелест крыльев над своей головой. И я знаю, где встречу следующий уик-энд.
Андрей Невский
"Ночной портье", Санкт-Петербург
